Как я не услышала шаги – не знаю, может, настолько глубоко ушла в себя? Но заметила повелителя, только когда он сел рядом, спина к спине.
– Насколько правдива рассказанная тобой история? – спросил, не поворачиваясь, он.
– Все, что я рассказала, – правда.
Это так странно – говорить, не видя лица, чувствуя широкую спину и идущее от человека тепло.
– И ничего не утаила?
– Только одно, но я не знаю, как об этом сказать. И стоит ли говорить вообще.
– Тогда скажи сейчас, – предложил правитель.
– Сначала ответьте, вы доверяете Лему?
– Полностью. Я познакомился с ним более десяти лет назад на пограничных рубежах в горах. Потом, когда меня перевели во флот, я забрал Лема с собой. Он из опальной знати, его по счастливой случайности мой отец не сгноил в рудниках и не лишил головы. Мы прошли вместе много, мое доверие он заслужил в бою, не раз спасая мне жизнь.
– Тогда я не уверена, что мне стоит дополнять свой рассказ, – констатировала я. Когда одному верят, а другому нет, второй всегда в проигрышной позиции.
– Ты достаточно решала сама, позволь сейчас принять решение мне. Итак, я слушаю.
Я позволила себе несусветную вольность – прислонилась к спине повелителя, но он не возражал. Откинула голову и закрыла глаза, собираясь с мыслями и с духом.
– Рагдор при первом же нашем разговоре сказал, что принцесса не сама активировала убившее ее заклинание. У нее не было таких способностей, совсем не было, а без них творить чары подобного уровня невозможно. Ей кто-то помог. И этот кто-то, судя по уровню заклинания, являлся опытным чародеем, да еще имел доступ к реликтовым заклинаниям. Дэйс слишком заинтересован в рождении ребенка. Поэтому, если во дворце в тот момент не находилось третьего чародея высокого уровня, то вариант всего один.
– Даяна, именно Лем предложил вытащить родственную душу из другого мира. Он потомственный чародей, книги и знания передаются в его семье из поколения в поколение.
– А не могли ли у него быть личные счеты к принцессе? Или, скажем, она могла о нем что-то знать?
Спина, на которую я так удобно опиралась, задрожала.
– Ну у тебя и фантазия! Так можно Лема и в пособники Дэйса записать, что он прикрывал ваш побег.
– Наш побег он прикрывать не мог. А вот наше похищение чародеями – почему нет?
– Потому что Лем, как я уже сказал, из аристократов и имеет понятия о чести и преданности. И не раз демонстрировал это в армии.
– Значит, вы обвиняете в убийстве Дэйса после того, с каким трудом они организовали ваш союз с принцессой, и зная, как чародеям нужен ребенок?
– Я пока никого не обвиняю. Но я подумаю над твоими словами. Обещаю.
– Вы хоть немного мне верите? – ни на что особо не надеясь, спросила я.
– К сожалению, даже больше, чем мне самому хочется, – прозвучал неожиданный ответ.
– Может, это неплохо?
– Однажды я поверил тебе полностью, и к чему это привело? Если бы за тобой как следует следили, ничего бы не произошло.
– Зачем гадать? Нужно просто жить дальше.
– Ты всегда руководствуешься таким принципом? Просто жить, не оглядываясь?
– Всегда. Я не могу изменить прошлое, зато в моих силах не дать прошлому испортить будущее.
– Очень интересный подход. Над ним я тоже подумаю, и надо всем твоим рассказом. Если, конечно, тебе нечего добавить.
– Нечего. Сейчас я рассказала все.
– Пойдем. – Мужчина медленно встал, чтобы я успела сесть нормально и не упала, лишившись опоры. Подняв глаза, я увидела протянутую ладонью вверх руку и без колебаний взялась за нее. – И с Дэйсом вы не были близки? – сжав руку и глядя мне в глаза, спросил он.
– Нет, мы не были ни любовниками, ни друзьями, – уверенно ответила я, надеясь, что хотя бы капля моей уверенности передастся правителю. А капля, как известно, камень точит.
Он кивнул, ничего больше не сказав, и отпустил мою руку. В лагерь мы пришли вместе, я направилась сразу в палатку, где нас ждала Панен, до сих пор не освоившаяся настолько, чтобы подойти к костру за ужином без нас. Впрочем, это и к лучшему. Мне без нее ужинать тоже некомфортно. Этим вечером меня больше никто не беспокоил, и спала я на редкость спокойно.
Следующие два дня прошли без происшествий. Лед между мной и повелителем тронулся. Назвать наши отношения теплыми и доверительными еще пока сложно, но той отчужденности, что присутствовала после встречи, больше не ощущалось. На следующий после разговора «вслепую» день я набралась смелости и спросила, как нас так быстро нашли.
Все оказалось не то чтобы просто, но в целом логично. Нашли нас благодаря Лему (и снова Лем!), который сразу связал отъезд Дэйса с нашим побегом. Точнее говоря, он просто не верил, что я смогу самостоятельно покинуть дворец (то, что я убила нянечек и выкрала ребенка, для чародея показалось вполне достоверным). А еще, оказывается, Лем все годы совместной работы собирал информацию о Дэйсе и смог выяснить, что он из Закатной крепости.
О Закатной крепости знают многие, чародеи так вообще все. Правда, не все туда стремятся, наслышанные о суровых условиях жизни в крепости, а также специфических и ортодоксальных взглядах ее обитателей. Так что не все идут на поиски древних знаний, есть те, кто вполне обходится общедоступным или, как Лем, учится у предыдущих поколений семьи – у родителей, перенимая их умения и опыт. Но главный чародей Ниады не сомневался: Дэйс вернется домой.
Только точное местонахождение Закатной крепости неизвестно никому. Говорят, что корабль может проплыть мимо и не заметить ее, если не знает наверняка, где искать. И единственная возможность попасть туда – приплыть в Гисрион, город чародеев Белого материка. Именно там можно найти ниточки, ведущие в крепость, и именно туда сразу по обнаружении пропажи наследника и поплыли наши спасители. Путь по морю у них занял почти три недели.